А вот что писала газета о первой операции на сердце, произведенной в Киргизии

…Сердце отказывалось ему служить. А у юноши — все впереди. Он так жизнелюбив, ему очень хочется учиться. Но что поделаешь, даже с постели встать уже не хватало сил. Часто наступало удушье, пульс временами исчезал.

Врачи сказали: «Болезнь неизлечима». Это был приговор. Убитым горем родителям оставалось лишь ждать трагического конца. Болезнь неизлечима. Как страшно звучат эти слова. Кто-то сказал, что в Москве оперируют сердце. Но Москва так далеко. Доедет ли Шаршенбек? Отец и мать мальчика знали, что в столице республики живет и работает хирург Иса Ахунбаев. Может быть, написать ему, рассказать ему о своем горе? Они, как умели, описали болезнь сына, просили, если можно, помочь. Через несколько дней пришла телеграмма.

В ней лишь два слова: «Везите Шаршенбека». Телеграмма была от Ахунбаева. Так очутился в клинике Исы Коноевича паренек из Таласской долины. У него были грустные глаза, и он доверчиво, с надеждой смотрел на человека, который должен был вернуть его к жизни. Да, именно к жизни, веселой, радостной, той, которой живут его сверстники. И человек этот, известный в стране хирург, с приветливой, ободряющей улыбкой, казалось, прочел все, что творилось в сердце его пациента. Исе Ахунбаеву предстояло оперировать и устранить то, что угрожало человеку. Устранить? Это в том случае, если операция пройдет благополучно. На это надеялись Шаршенбек, отец, мать. Они верили в руки хирурга, но не знали, что эти руки впервые будут оперировать сердце. Об этом, кроме Ахунбаева, знали лишь его ассистенты. Они, его ближайшие помощники и ученики, верили в своего учителя. Ведь его руки сделали тысячи операций! Но могла ли какая-нибудь из тех тысяч идти в сравнение с этой? Ахунбаев видел, как волновалась врач Мария Васильевна Полунина, подключая электрокардиоскоп, как суетился всегда спокойный Фингер. По многим признакам определял состояние своих помощников Иса Коноевич. Только сам он казался спокойным. Никто не мог бы сказать, что Ахунбаев волнуется, готовясь к первой своей операции на сердце. Всю силу воли сконцентрировал он в себе. Только одно владело им.

Та операция, которая должна пройти успешно. Непременно успешно! Иного он не допускал. Ведь и академик Бакулев, приступая к первой своей операции, тоже не имел опыта, а результат оказался успешным. Ему, Ахунбаеву, легче. Он наблюдал за тем, как работал Бакулев. Надо быть таким же уверенным, настойчиво идти к цели. А цель ясна — человек должен жить. Вот уже полчаса длится операция. Шаршенбек ничего не чувствует. Он спит. Над ним работают руки самого близкого теперь ему человека — Исы Ахунбаева. Этому человеку доверено все, что есть у Шаршенбека — жизнь. Скальпель уже вскрыл грудную клетку, рассек наружную оболочку сердца.

И вот уже сердце — сердце Шаршенбека в руках Ахунбаева. Оно дрожит, трепещет, а электрокардиоскоп короткими искрами подает тревожные сигналы.

— Перебои,— голос Марии Васильевны дрогнул. Она с беспокойством смотрит на Ису Коноевича. На лбу у него напряженно пульсирует жилка, выступили капельки пота. А руки продолжают работать. Не поворачивая головы, Иса Коноевич отдает короткие распоряжения: — Кислород! Ввести сердечные. Новое осложнение. Давление крови резко упало, не прощупывается пульс… Но хирург кажется невозмутимым. Кто и когда узнает, что испытал он, Ахунбаев, услышав слова ассистента.

«Хирург Ахунбаев», Н.И.Ахунбаева

Популярные статьи раздела