Невроз навязчивости (Больная Р.)

Больная Р., 62 лет, на протяжении 20 лет страдает навязчивостями, связанными с загрязнением (навязчивый страх загрязнения — мизофобия).

Она постоянно опасается запачкать свои руки или одежду калом и поэтому подолгу и часто моет руки до того, что кожа покрывается экскориациями; кипятит свою одежду, подвергает тщательной санитарной обработке столовую посуду и другие вещи. Для своих домашних она установила строгий санитарный ритуал при приходе в квартиру.

В гости почти не ходила и у себя старалась никого из посторонних не принимать. В то же время она была интересным собеседником, отличалась живым, наблюдательным умом, находилась в курсе политической и культурной жизни.

Заболевание совпало с тем периодом, когда она собиралась навсегда уехать к родственникам, оставив здесь дочь с маленьким ребенком, поскольку дочь ехать с ней не захотела.

Больная испытывала чувство резко выраженной внутренней напряженности, как бы раздвоенности, ее охватывали мучительные сомнения — как поступить. Наконец, она решает никуда не уезжать, остаться с дочерью.

Однако, несмотря на принятое решение, полного успокоения не наступило, больная испытывала какое-то остаточное возбуждение, перемежавшееся с периодами полного упадка сил.

Как-то, перестилая постель, она с ужасом увидела на простыне небольшое пятно коричневого цвета, принятое ею за кал.

С этого момента стал развиваться страх загрязнения. В клинике больная соглашалась со всеми доводами врача по поводу нелепости ее страхов, сама говорила, что ее опасения смехотворны, и в то же время буквально шарахалась в сторону при виде, например, человека, выходящего из туалета (как бы случайно он не прикоснулся к ней, или ветер не подул на нее с его стороны, чтобы как-нибудь на нее не перенеслись мельчайшие частицы кала, которые, по ее мнению, могли находиться на его руках или одежде).

Больная объясняла, что она могла спокойно рассуждать о нелепости своей навязчивости до тех пор, пока ей не пришлось столкнуться с предметом, на котором, как ей представлялось, мог находиться кал, пусть даже в микроскопических количествах. Тогда она переставала владеть собой, и ее охватывал панический страх, отвращение, вопреки всем разумным утверждениям.

Больная сравнивала это чувство с отвращением и страхом, которые некоторые люди испытывают по отношению к паукам, змеям. Сама она утверждала, что даже в защитных перчатках не смогла бы взять их в руки. Из анамнеза у Р., кроме этой особенности, каких-либо других отклонений выявить не удалось.

Она была работоспособной, общительной, впечатлительной, отличалась повышенной активностью, имелась тенденция к преодолению жизненных трудностей. Если приходилось иметь дело с калом (уход за ребенком), то было неприятно, но не чрезмерно. Больная не могла объяснить, почему у нее теперь развилось такое резко отрицательное отношение ко всему тому, что было связано с калом.

Она не испытывала страха ни перед возможным инфицированием, ни перед глистной инвазией, которые могли быть обусловлены соприкосновением с каловыми частицами, и то определенным образом.

Нет, это отрицательное чувство было ей совершенно непонятно. Заболевание возникло на фоне больших перенапряжений, переживаний, астенизировавших больную.

Ее первоначальное решение уехать, оставив дочь, подвергалось постоянной психической переработке и, вероятно, оценивалось как недостаточно нравственное. Возможно, что подсознательно такой поступок вызывал у больной представление о чем-то морально нечистом, следовательно, грязном, вызывающем отвращение.

Неожиданное появление коричневого пятна на простыне как бы поставило точку в цепи подсознательных ассоциаций и сосредоточило на себе все, что до настоящего времени было связано с неблагоприятной ситуацией больной,— все, ею пережитое, оставившее чувство вины, астеническое состояние, и неопределенность будущих отношений с дочерью. Возможно, что здесь имел место в какой-то степени и механизм «условной приятности», хотя истерических черт у больной не отмечалось.

Во всяком случае, развившееся болезненное состояние в форме невроза навязчивости снимало с больной могущие грозить ей обвинения со стороны дочери и ее сына. Больная, однако, не приняла данной гипотезы, заявив, что ничего аморального, грязного она в своем первоначальном решении оставить дочь не видит, просто пожалела дочь и осталась. Следует подчеркнуть, что в ряде случаев навязчивость, резко усиливаясь, может на время терять свой критический компонент и переходить в сверхценную идею, в некоторых случаях граничащую с бредом.

Лечение больных неврозом навязчивости представляет очень трудную задачу, но она облегчается, если удается выявить этиопатогенетический фактор, ответственный за возникновение невроза.


«Уход за больными с невротическими состояниями»,
Л.Г. Первов