Невроз навязчивости (Больной М.)

Больной М., 43 лет, слесарь, поступил в клинику по поводу водобоязни — навязчивого страха, возникавшего при виде водоемов, особенно при приближении к ним. Страх возник на фоне переживаний по поводу неприятностей семейного характера, чему способствовало и нарушение режима (недостаточный сон, нерегулярное питание и т. п.). Придя к набережной Невы, больной ощутил быстро охватившее его чувство страха при виде воды. М. повернулся и пошел в другую сторону; чувство страха постепенно исчезло. С этого времени страх появлялся каждый раз, когда больной приближался даже к относительно небольшому пруду.

Дома перед наполненной ванной страха не испытывал. К данному болезненному состоянию у М. стало присоединяться беспокойство по поводу своего психического здоровья: «Боюсь, что схожу с ума». Больного особенно угнетала «непонятность» его страха.

Мы рассматриваем подобные явления как воспроизведение пережитого, но возникающего без какого-либо важного компонента этого события. Мы специально исследовали подобные явления, и проведенный анализ дал следующий материал. В детстве больной тонул. Вытащенный на берег, все еще испытывал чувство страха, было состояние выраженного недомогания.

Некоторое время после этого события отмечался страх при приближении к воде. Затем все прошло, и М. забыл об этом эпизоде. Настоящее заболевание, несомненно, развилось при плохом общем самочувствии, в какой-то степени имевшем некоторые общие черты с тем, что имело место в прошлом. Это состояние усилилось при виде широкого водного пространства Невы.

И тогда появился страх как один из компонентов трагического прошлого. Таким образом, воспроизвелась только часть забытого эпизода — страх на фоне плохого самочувствия.

Нечто подобное человек испытывает, когда забывается какая-то часть целого, например фамилия определенного лица или, наоборот, фамилия знакомая, а к кому она относится — неизвестно.

Еще более близким к нашему случаю является встреча с человеком, который кажется знакомым, но кто он, где, когда с ним виделись — не припоминается. Наконец, к этому же типу явлений относится, несомненно, и описанный выше симптом «уже виденного» (deja vu). Когда М. был разъяснен доступными для него словами этиопатогенетический механизм его невротического состояния, страх его стал исчезать.

Дополнительные мероприятия лечебного воздействия (психотерапия рационального и суггестивного характера, триоксазин, эуноктин, липоцеребрин, гальванический воротник, циркулярный душ) способствовали его полному выздоровлению. Обсессивные симптомы на фоне какого-либо другого невроза нередко исчезают по мере улучшения общего состояния больного. Во всяком случае, отдельные симптомы навязчивости поддаются лечению значительно лучше, чем невроз навязчивости как таковой.

Единичные обсессивные черты встречаются у здоровых людей и обычно легко подавляются ими усилием воли. Если навязчивости имеют антисоциальный характер, то больные часто испытывают страх перед возможностью осуществления этих криминальных действий.


«Уход за больными с невротическими состояниями»,
Л.Г. Первов