Иммортализация инфицированных Т-клеток
Продукты генов env, рХ и даже белки гена gag могут играть некоторую роль в индукции продолжительной пролиферации Т-клеток, т. е. обеспечивать первую инициаторную стадию трансформации — иммортализацию инфицированных Т-клеток.
В последующем с вовлечением в лейкомогенез клеточных онкогенов с возникающими при этом хромосомными аберрациями, которые приводят ко вторичной клональной селекции, экспрессия HTLV-I не является необходимой, т. е., по-видимому, уже на этой стадии имеет место типичный hit and run-механизм.
Следовательно, по механизму своего действия HTLV-I занимает промежуточное положение между вирусами острых лейкозов (содержащих в составе генома онкоген) и медленными лейкозными вирусами (этого гена не содержащими), так как он не содержит онкогена, но способен вызывать трансформацию клеток in vitro.
Таким образом, основная роль HTLV-I и II в трансформации Т-клеток, вероятно, сводится к инициаторной функции, а поддержание опухолевого фенотипа не зависит от их присутствия, поскольку в дальнейшем контролируется активизированными клеточными онкогенами.
В подтверждение этой гипотезы важно заметить, что злокачественность всех Т-клеточных лимфом, в том числе и вызванных HTLV-I, у человека коррелирует с зависимостью их роста от интерлейкина 2 (TCGF в норме регулирует пролиферацию Т-клеток), т. е. с усилением свойств опухолевого фенотипа происходит полная утрата этими клетками зависимости их роста от интерлейкина 2.
Существенно, что аналогичным свойством индуцировать независимость роста трансформированных клеток от специфических факторов роста обладают и паповавирусы, как это было, например, показано В. В. Куликовым и соавт. (1986) на тест-системе Т-антигена SV40, способного «подменять» действие интерлейкина 2. Следовательно, нельзя исключить существования общего для РНК- и ДНК-содержащих опухолеродных вирусов механизма иммортализации трансформированных клеток.
HTLV-1 и вируса лимфоаденопатии различаются морфологически и не имеют иммунологического перекреста [Rosen С. A. et al. 1985; Shimotohno К. et al., 1985; Wain-Hobson S. et al., 1985]. Вместе с тем оба вируса обладают тропизмом в отношении Т-клеток и имеют ряд других общих свойств как биологических, так и биохимических [Wong-Staal F. et al., 1985].
Оба вируса имеют два уникальных свойства, отличающих их от других вирусов С-типа: присутствие гена x-lor, необходимого для инициации трансформации (инициирует пролиферацию) и локализованного между env и 3´-LTR (фрагмент рХ у HTLV-I и F у вируса лимфоаденопатии), и наличие трансиндуцирующего фактора, активирующего транскрипцию, инициируемую длинным концевым повтором вируса.
Эти особенности могут быть не только ключом к пониманию механизма трансформации или цитопатических процессов под действием указанных вирусов, но и создают основу для новой классификации ретровирусов.
Несмотря на наличие описанных черт сходства между лимфотропными вирусами человека HTLV и вируса лейкоза крупного рогатого скота (BLV), геном вируса лимфоаденопатии человека лишь отдаленно родствен этим вирусам, но выявляет большую гомологию с представителями семейства лентивирусов [Montagnier L. et al., 1985; Wong-Staal F. et al., 1985].
Вероятно, все эти лимфотропные вирусы имеют общего предшественника. На основании всех приведенных выше данных высказывается предположение, согласно которому вирусы лейкоза крупного рогатого скота и человека (BLV — HTLV) составляют отдельную таксономическую группу ретровирусов, которую следует обозначить как группу Е [Sagata N. et al., 1985].
«Онкогены и канцерогенез», А.И.Агеенко
