Клиническая картина всегда является главным критерием оценки эффективности лечения. Анализ результатов терапии заключался прежде всего в оценке продолжительности жизни, размеров опухоли предстательной железы, размеров и распространенности метастазов, акта мочеиспускания, интенсивности болей, уретральных симптомов (жжение, зуд, неприятные ощущения в уретре, парестезия головки полового члена).
Что касается осложнений, то прежде всего учитывали явления вторичной эстрогенорезистентности, тромботические реакции, признаки воспалительного процесса в мочевой системе.
Иммунологические тесты использовали в качестве критериев контроля интенсивности терапии, в том числе иммунокорригирующей. Предполагалось, что адекватность терапии, обеспечиваемая с помощью иммунологического мониторинга, выражается в улучшении клинических показателей.
Мобилизация резервных возможностей организма на борьбу с болезнью остается заманчивой целью любых терапевтических построений. Становление клинической иммунологии сделало реальным использование обладающих высокой разрешающей способностью иммунологических тестов для оценки адекватности лечения не только в специализированных клиниках, но и в широкой сети лечебных учреждений.
Иммунная система чутко и быстро реагирует не только на экзо- и эндогенную агрессию, но и на любой лекарственный стимул. Поэтому динамический иммунологический контроль позволяет отчетливо регистрировать гипо-, норм- или гиперергию и в зависимости от степени ответа макроорганизма планировать лечебные мероприятия.
При раке в условиях полихимиотерапии, лучевой терапии возможны гиперергические реакции, которые следует расценивать как временное противопоказание к иммуностимуляции. В эти периоды представляется возможность использовать иммуносупрессивные препараты с целью подавления опухолевой и метастатической прогрессии.
Только иммунологический мониторинг (даже на основе сокращенного количества тестов) позволяет вовремя реагировать на изменения в гомеостазе. Помимо этого, мы контролировали интенсивность гормональной терапии, определяя в крови концентрацию эстрадиола, тестостерона, лютропина, соматотропина и пролактина, а также методом подсчета количества эпителиальных клеток в осадке мочи.
Критерии оценки эффективности лечения
Об эффекте лечения мы судили прежде всего по динамике регрессии первичной опухоли и метастазов, а также по клиническим признакам.
Различали четыре степени эффекта:
- полную регрессию первичной опухоли и метастазов;
- частичную регрессию — уменьшение первичной опухоли более чем на 50%; уменьшение или стабилизацию метастазов;
- стабилизацию процесса — отсутствие уменьшения опухоли и метастазов;
- прогрессирование заболевания.
Величину опухоли контролировали с помощью пальпации, исходящих цистограмм, ультразвукового исследования, компьютерной томографии. Рентгенография и сцинтиграфия костного скелета являлись основными методами диагностики костных метастазов.
Метастазы в регионарных и юкстарегионарных лимфатических узлах обнаруживали при компьютерной томографии и экскреторной урографии, а в отдаленных лимфатических узлах (надключичные, паховые и др.) — при осмотре и пальпации, верифицируя диагноз с помощью аспирационной биопсии.
Метастазы в отдаленных органах (легкие, печень, селезенка) обнаруживали, используя все доступные способы (опрос, осмотр, пальпация и т. д.), а также современные радиоизотопные, рентгенологические и лабораторные методы.
Например, в печени метастазы были диагностированы на основании желтухи, определяемой при пальпации увеличенной бугристой печени, радиоизотопного сканирования, ультрасонографии, целиакографии и комплекса биохимических показателей. Динамику клинической картины контролировали рутинными способами.
«Коррекция иммунитета у больных раком
предстательной железы», В.А.Савинов
